«Казах ели» и вопросы языкознания
Накануне Олимпиады большинство российских СМИ подхватило сообщение о переименовании Казахстана. А если точнее — об идее президента Нурсултана Назарбаева изменить официальное название республики. Идея была озвучена в рабочем порядке, в рамках визита в город Атырау.
Причём ключевой посыл Назарбаева заключался в том, что даже если и принимать такие решения, то «прежде следует обязательно обсудить это с народом».
Но отечественные СМИ, привыкшие двигаться в шоу-стратегии громких заголовков, естественно, заинтересовались формальной стороной вопроса. А именно — непривычным «новым» названием Казахстана — «Казах Ели». С точки зрения семантики и фонетики русского языка название непривычное и вызывает забавные ассоциации с тем, что казахи то ли что-то ели, то ли чего-то не ели. В общем, как столица Камбоджи — то ли Пномпень, то ли Пеньпнём. Или республика Коми, в которую можно то ли приехать, то ли впасть.
Собственно, ничего, кроме формальной стороны вопроса, российские СМИ и не заинтересовало. И именно в таком залоге подали новость РИА «Новости», «Эксперт-online», Московский комсомолец.
Политические издержки «-стана»
Надо сказать, что Российской Федерации повезло: имя «Россия» осталось за самым большим осколком Союза. Кто и как бы ни относился к России, но сегодня это главный и центральный бренд Евразии. Что с культурной, что с географической, что с политической точки зрения.
Все остальные республики так или иначе находятся в зоне семантического влияния России. Поэтому на международных курортах граждан Украины, Молдовы, Белоруссии и РФ называют обобщённо «russians».
Массовое сознание основано на стереотипах. Также оно усугублено многолетней образовательной и культурной деградацией наших сограждан. Которые путали и путают Татарстан с Туркменистаном и не знают, что от Донецка до границы с Казахстаном ближе, чем до Львова.
У наших бледнолицых братьев с географическим кретинизмом дела обстоят ещё лучше: в США даже заместитель главы Госдепартамента не в состоянии выучить разницу в «-станах» и называет регион Средней Азии непонятным словом «Кирзакстан».
Впрочем, пенять на сограждан и Госдепартамент — последнее дело. Надо признать, что у всех республик, в названии которых присутствует «-стан», действительно есть проблемы с внешним восприятием. И связано это не только с похожестью названий. Есть ещё и имиджевая проблема, которую создаёт вечно воюющий Афганистан — родина мирового наркотрафика. Поэтому любой «-стан», хотим мы этого или нет, ассоциируется с Афганистаном. Исключительно по законам массового сознания.
Очень показательна в этом смысле история с Киргизией-Кыргызстаном. Для носителей русского языка сочетание в названии республики двух букв «ы» и «зст» требует не меньшей сноровки, чем произнесение армянской фамилии Мкртчян. Также сюда стоит добавить культурную близость и взаимную комплементарность киргизского и русского народа. Поэтому носитель русского языка заменяет труднопроизносимый «Кыргызстан» на более благозвучное «Киргизия». Аналогично обстоят дела с «Молдова-Молдавия» и «Айастан-Армения».
Кстати, именно на этих лингвистических нюансах строится националистическая аргументация — мол, видите, проклятые русские империалисты даже название у нас хотят украсть. Хотя сама по себе такая постановка вопроса шизофренична.
Так стоит ли переименовывать Казахстан?
Ничего, кроме повышения узнаваемости, переименование республики не несёт. Поэтому те, кто ищут скрытые подтексты там, где их нет, — занимаются как минимум ненужной конспирологией. Как, например, это делают казахстанские политологи. Впрочем, национальных экспертов понять можно: заявление президента — это всегда хороший повод для интерпретаций. Но, по большому счёту, Нурсултан Назарбаев свою позицию раскрыл достаточно чётко, и в особых расшифровках она не нуждается.
Переименование республики — дело сугубо утилитарное. Однако это совершенно не значит, что надо забывать или отказываться от старого названия. Лично мне больше всего нравится осетинский подход — у республики есть сразу три названия. Собственно Осетия, как её называют носители русского языка. Второе название — Алания, которое выполняет функцию исторического ликбеза и напоминает, что осетинский народ ведёт свою историю от скифских кочевников аланов. И есть ещё третье название — Ирыстон — для носителей осетинского языка. И никто не напрягается по поводу того, что все три названия совершенно не похожи между собой и выполняют разные функции.
Поэтому если перед казахстанским руководством действительно стоит задача повышения узнаваемости и выделения республики из многочисленного ряда «-станов», ввести новый бренд республики действительно стоит. Будет это «Казах Ели» или что-то другое — на самом деле не имеет особого значения. Главное, чтобы название выполняло свою историко-политическую функцию. Так, для носителей русского языка стоило было бы ввести дополнительное название «Казахия». Что сразу поставило бы Казахстан в один фонетический и семантический ряд с ближайшими союзниками Россией и Белоруссией.
Потому что дело вовсе не в названии, а в том, как это интерпретируют наши СМИ. Которых больше интересует внешняя сторона вопроса, а не суть предложений президента союзного России государства.
Семен Уралов
ИСТОЧНИК: odnako.org
