Михаил Хазин: К падению сырьевых рынков: процесс крайне опасен для России
Я не являюсь большим знатоком спекулятивных рынков, но текущие события все-таки требуют какой-то реакции. Уж больно сильно упали реальные активы. Сергей Егишянц отмечает, что буквально в течение недели произошло замечательное событие: большинство сырьевых рынков принципиально изменили схему ценообразования.
Грубо говоря, модель определения цены может быть двоякой. Первый вариант — чисто спекулятивный. Тогда цены определяются наличием ликвидности и не имеют никакой связи с реальностью. Примером такого рынка может служить рынок «керенок» во время Гражданской войны. Не было уже ни государства, ни его финансовой системы, но были неформальные договоренности, что эти бумажки что-то стоят — и эти договоренности соблюдались. В результате, то, что самостоятельной цены не имело, вполне себе приобрело некоторую ценность в конкретных обстоятельствах.
Примерно такая же ситуация с фьючерсами на некоторые виды сырья. Понятно, что их столько, что превратить их в реальный товар невозможно, но поскольку есть договоренности — то они продаются и покупаются. И цена их определяется ликвидностью, которая выделяется на соответствующий рынок. Поскольку с ликвидностью в последние годы все хорошо (в отличие от экономики), то эти рынки росли или, как минимум, не падали.
Вторая модель — это модель реальной стоимости активов. Вы приходите на рынок, там есть продавцы (у которых есть товар) и покупатели (с деньгами). И путем баланса спроса и предложения, находится некоторая равновесная (в данное время и в данном месте) цена. На этом рынке цены тоже зависят от ликвидности, которая приходит на рынок, но чистые спекуляции на нем серьезно затруднены, поскольку покупать нужно реальный товар, который нужно где-то держать и ждать, когда он станет дороже, чем был в момент приобретения. Да еще и чтобы в процессе продажи он не обрушил цены.
Так вот, практически все сырьевые рынки существовали в рамках первой из описанных схем. Соответственно, пока превалировали дефляционные тенденции, рынки падали, как только началась накачка ликвидностью, они начали расти. Независимо от того, сколько сырья использовалось в экономике и сколько оно должно было бы стоить в случае нормального баланса спроса и предложения.
К сожалению, у этой схемы есть один серьезнейший недостаток: она вызывает в реальном секторе инфляцию издержек. В результате у предприятий и компаний растут расходы, а доходы уж точно не растут, поскольку конечный спрос падает, да и затраты на всякую коммуналку тоже растут. Как следствие, экономика серьезно «проседает», тут не помогает даже локальное снижение цен на газ в США, поскольку кто-то в результате получает плюс, но зато кто-то, соответственно, недополучает. Я уже как-то про это писал — что сырьевые рынки служат, скорее, для перераспределения денег в экономике, чем для создания новой стоимости. Впрочем, это уже другая тема.
Судя по всему, в последние месяцы ситуация в реальном секторе стала нетерпимой — и денежные власти США решили принципиально изменить ситуацию. Отметим, что был еще один риск: слишком плохие отчеты предприятий (а они уже стали плохими даже у банков, которых активно поддерживают эмиссией) могли бы спровоцировать резкий обвал фондового рынка, а это уже серьезный удар по всему финансовому сектору США.
Для того, чтобы все выглядело благопристойно, операция была привязана к ряду событий. Это и пессимистическое выступление главы МВФ К.Лагард в начале прошлой недели, это и плохие данные с рынка труда США, это и низкий рост китайской экономики. В общем, имеющие уши могли понять, что будет, уже в начале прошлой недели. А затем все уже пошло по нарастающей.
Отметим одно замечательное свойство спекулятивных рынков: с них невозможно вывести деньги, для того, чтобы кто-то обменял свои спекулятивные активы на деньги нужно, чтобы кто-то другой эти деньги вложил. Но вот приток новых денег на эти рынки резко сократился — и произошел довольно быстрый переход от первой ко второй модели ценообразования, при которой цена на фьючерсы существенно приблизилась к равновесной цене, которая могла бы образоваться на нормальных рынках продавцов и покупателей ресурсов. А свободные деньги пошли в фондовый рынок США и (меньше) других крупных экономик, а также на рынок казначеек США.
Понятное дело, что фондовый рынок тоже долго не протянет. Но хоть сколько-то, поскольку больше деньги девать просто некуда — финансовый сектор уже полностью исчерпан, а про реальный даже говорить страшно. У денежных властей США есть надежда, что резкое падение сырьевых цен вызовет оживление в экономике (которое можно поддержать за счет манипулирования статистикой), которое, в свою очередь, даст новый приток денег со стороны институциональных инвесторов, в общем, еще на пол годика может хватить. А там, как обычно, или шах, или ишак … Пол года в наше тяжелое время — нереально большой срок.
И остается только один вопрос: а что же с золотом? Оно-то почему упало, почему инвесторы не пошли в него? А дело, скорее всего, в том, что те самые денежные власти, которые заинтересованы в фондовом рынке и рынке казначеек, как раз совершенно не заинтересованы в росте цены на золото — поскольку это не сырье, а монетарный металл, конкурент доллара. И, учитывая, что рынок золотых фьючерсов крайне манипулируем, они резко опустили золото одновременно с другими сырьевыми товарами, создав иллюзию того, что золото — тоже сырье. При этом, правда, на физическом золоте этот спад отразился сильно меньше, а дефицит его сильно вырос.
Таким образом, можно отметить, что произошедшее в последние дни события не являются случайными, а есть следствие развития общих кризисных процессов. Фактически мировой финансовой элите пришлось пожертвовать частью финансовых рынков для того, чтобы сохранить самые для себя важные, но, как следствие, общий объем, в который можно качать ликвидность, сильно сократился. И что в такой ситуации делать дальше? Собственно, у меня даже нет уверенности, что они дотянут в рамках этой модели до начала следующего года. Впрочем, после некоторой коррекции фондовый рынок все равно рванет вверх, а дальше — будем посмотреть. А вот для российской экономики такой процесс не просто опасен, а безумно опасен. Это не локальное снижение цены, которое будет быстро компенсировано последующим ростом. Это системное снижение цены, которое сильнейшим образом бьет по нашей экономике. И как будет на него реагировать правительство — большой вопрос. Впрочем, теперь у него зато не будет проблем с объяснением того, почему в стране спад. Опять враги виноваты, ясное дело!
Михаил Хазин
ИСТОЧНИК: odnako.org
