ЕС и Китай – ситуативное сотрудничество и стратегическое соперничество
Несмотря на сложные отношения Китая с США, Пекин продолжает свою все более активную политику в различных странах и регионах. И возможно, особое внимание он уделяет проникновению в Европу. На эту тему беседует наш специальный корреспондент Вячеслав Терехов с доктором политических наук, заведующей Отделом европейских исследований ИМЭМО РАН Надеждой Арбатовой.
— США уходят или ослабляют своё присутствие в Европе. Свято место пусто не бывает. Туда активно идёт Китай, скупая все и возможно всех политиков, которых может…
— Действительно, Европа больше не является приоритетом во внешнеполитической повестке дня США. Устранение угрозы глобального конфликта между Востоком и Западом обнажило глубинное противоречие между стратегическими целями европейской интеграции и традиционной атлантической солидарностью. Кроме того, в Вашингтоне пришли к выводу, что Европа после окончания биполярности стала самым благополучным, с точки зрения безопасности, регионом. Внимание Вашингтона стал приковывать к себе Китай, мощный растущий конкурент США и в сфере экономики, и в сфере международной и региональной безопасности. Фактически процесс расцепления евроатлантической связки, который при президенте Трампе принял самые одиозные формы, начался еще в 90-е годы. Политика экономического меркантилизма Трампа оказала разрушительное воздействие на экономические отношения и с Европой, и с Китаем, объективно подталкивая их друг к другу.
В многовекторной экономической экспансии Китая Европа, несомненно, занимает особое место. Европейский союз – часть развитого западного мира с высокими технологиями в инновационной сфере. Кроме того, страны ЕС представляют заманчивый рынок сбыта для китайской продукции. Достаточно сказать, что КНР на протяжении нескольких последних лет является вторым по значимости и объемам торговым партнером Евросоюза. В 2018 году товарооборот двух сторон побил исторический рекорд и составил 682 миллиарда долларов. Конечно, пандемия нанесла сокрушительный удар по мировой торговле и имиджу Китая, который в глазах ряда стран является родиной смертельного вируса и несет ответственность за несвоевременное предоставление информации ВОЗ. Однако, по заявлению некоторых европейских политиков, в частности Ангелы Меркель, Китай останется главным торговым партнером Европы.
Вместе с тем, деловая активность Китая, в том числе и на европейском направлении, лишь одна сторона медали. Проводя активную экономическую экспансию в регионах, которые традиционно связаны с Европой — Балканы, Африка, Персидский залив, — Китай является не только партнером, но и конкурентом ЕС. В отличие от Евросоюза, Китай обладает «идеологической стерильностью», в частности равнодушием к соблюдению прав человека, репрессиям против инакомыслящих и т.д. Его кредиты не обусловлены политически и дешевле европейских. Все это делает КНР для многих антилиберальных сил в Европе и за ее пределами очень привлекательным партнером. Так, например, в докладе Европейской комиссии «ЕС − Китай стратегический взгляд» от 2019 г. прямо говорилось, что растущий военный потенциал КНР создает проблемы безопасности для ЕС уже в краткосрочной и среднесрочной перспективе.
— Что скупил Китай в Европе? С какими политиками он наиболее дружен?
— Главная цель Китая в Европе — покупка стратегических технологий, от искусственного интеллекта до телекоммуникационных сетей, с тем, чтобы занять господствующие позиции на рынке, от которого будет зависеть глобальная экономика на протяжении последующих десятилетий. К примеру, в 2016 году китайский техногигант Tencent купил контрольный пакет акций финского разработчика мобильных игр Supercell, а китайский производитель электротоваров Midea – немецкую робототехническую компанию Kuka. Кроме того, Пекин стремится установить контроль над европейскими портами, вовлекая страны ЕС в проект «Один пояс — один путь».
Интересно, что активность китайских компаний, рассчитывающих на уязвимость стран ЕС, возросла после пандемии. В частности, европейский малый и средний бизнес бьет тревогу, опасаясь, что его предприятия, сильно ослабленные пандемией, могут стать легкой добычей инвесторов из Китая. Об опасности покупки стратегических активов Запада предупреждает и генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг.
Как уже отмечалось, руководство Китая пытается соблюдать политический и идеологический нейтралитет, если критика со стороны Евросоюза и США не затрагивает основы его государственного строя. Разумеется, европейские лидеры-евроскептики вроде Виктора Орбана идеологически ближе китайскому руководству, тогда как европейские интеграционисты не могут молчать по поводу нарушений в Китае прав человека. Усиление репрессивных методов Пекина против внутренней оппозиции неизбежно поставит Брюссель перед трудным выбором между торговлей с Китаем, с одной стороны, и необходимостью введения санкций против него – с другой. Вызывают беспокойство у ряда европейских политиков и попытки Китая действовать в обход Брюсселя в так называемом формате «17+1». Это уникальный формат, где 1 – это Китай, а 17 – целый ряд государств ЦВЕ, как членов Евросоюза, так и стран, не входящих в ЕС.
— Как к этому относится Евросоюз как руководство в целом, и отдельно Германия, Франция и Англия, хотя последняя уже не в ЕС?
— На наднациональном уровне Брюссель, пытающийся найти баланс между сотрудничеством с Китаем и собственной безопасностью, уже заявил, что примет дополнительные меры, чтобы ограничить приобретение активов неевропейскими компаниями. Эти же задачи стоят и перед лидерами стран ЕС на национальном уровне.
Несмотря на то, что выступление Ангелы Меркель, предваряющее председательство Германии в ЕС, содержало немало лестных выражений в адрес Китая (в большой степени в пику Трампу), на практике канцлер ФРГ разделяет обеспокоенность немецкого бизнес-сообщества. Так, например, Федеральное объединение немецкой промышленности обвиняет руководство Китая в том, что оно «играет в одни ворота», целенаправленно используя возможности западной либеральной рыночной экономики для укрепления своей модели госкапитализма, подконтрольной Коммунистической партии.
Президент Франции Эммануэль Макрон со своей стороны заявил, что время европейской наивности прошло, и призвал европейских коллег выработать единый подход к сотрудничеству с Китаем. Он особо подчеркнул, что страны ЕС не должны вести переговоры с КНР об инфраструктурных и инвестиционных проектах на двусторонней основе. Вслед за Германией и Францией последовали протекционистские меры со стороны Италии, Испании и Германии, направленные на усиление контроля над нежелательными иностранными поглощениями. Интересно, что и Великобритания корректирует свой подход к сотрудничеству с Китаем. Так, Национальный центр кибербезопасности Великобритании (GCHQ) изменил свою первоначальную позицию по применению китайских компонентов и включил Huawei в список компаний, представляющих угрозу и взял курс на сотрудничество с Японией.
Опасения европейского истеблишмента стран Старой Европы экономическим доминированием Китая вполне понятны, но эти опасения связаны не только с экономической экспансией. В частности, Надеж Роллан, бывший советник министерства обороны Франции по стратегическим вопросам в отношениях с Китаем, предупреждает, что экономическая конкуренция Китая — это способ расширить свое влияние на новые регионы мира, включая Европу. Таким образом, перед Брюсселем встает задача не только сотрудничества, но и противодействия Китаю там, где это необходимо.
— Находясь в Германии, Франции и Италии, я обратил внимание, что китайских поселений становится в разы больше! Торговых точек и ресторанов тоже. В разговоре один на русском мне сказал: мы вначале посылаем в тур группу специалистов, они разведывают, где можно осесть, а затем делаем рывок туда. Мы расширяем свои сферы, несмотря на отношения с США. Китайские рестораны вытесняют даже японские, хотя они всегда были любимым местом!
— В принципе международный туризм – абсолютно нормальное явление, и его можно только приветствовать. На мой взгляд, не столько количество китайских туристов, путешествующих по всему миру, сколько их напористое и заносчивое поведение за рубежом может создать впечатление поиска нового жизненного пространства. Кроме того, в Европе обосновались большие китайские диаспоры, которые привнесли в страны ЕС свои бытовые и иные стандарты, не всегда совпадающие с европейскими. Примером является итальянский город Прато, один из центров текстильной промышленности, где у населения существуют серьезные проблемы с китайской диаспорой. Представляется, что пандемия нанесла серьезный удар по имиджу Китая, независимо от официальной риторики, изменив отношение и к китайской трудовой миграции, и к рациональности размещения европейского производства на территории КНР. Иными словами, можно ожидать и сокращение притока китайской рабочей силы в Европу, и редислокацию европейских мощностей из Китая обратно в ЕС.
— Как США относятся к этому?
— Независимо от того, кто победит в ноябре на президентских выборах в США, отношение к Китаю как к сопернику сохранится. Может меняться лишь форма этого отношения – у демократов более завуалированная, более откровенная у республиканцев. И в США, и в Европе понимают, что Китай, страна с безграничным экономическим ростом, которую мир знал в последние 30 лет, становится и экономически, и политически застойной. Во многом такой Китай будет гораздо более сложным партнером как для США, так и для ЕС, поскольку в целях поддержания внутренней стабильности он будет более агрессивным вовне, вовлекаясь все больше в игры экономического меркантилизма с нулевой суммой. В любом случае, вызовы, с которыми Запад может столкнуться в будущем на китайском направлении, будут значительно сложнее и опаснее, чем сегодняшние дилеммы.
