На грани паранойи: карантин в Италии

В Италии приближается психологически важный срок: истекают пресловутые две недели, которыми здесь отмеряют инкубационный период коронавируса, с момента введения shutdown по всей стране.

Пока темпы распространения заражения не снижаются, особенно на севере, а рост смертности пугает. Объяснить этот феномен никто толком не может. Хотя утверждается, что почти 99% скончавшихся среди пациентов с диагнозом COVID-19 — это люди пожилого возраста со старческими болезнями или пациенты, страдающие другими патологиями, среди погибших есть и не пожилые люди, и — самое страшное — врачи.

Паранойя

К концу первой недели на карантине (а это значит, полное подчинение распоряжению не выходить из дома) при постоянном нахождении по долгу службы в информационной среде появляется убеждение, что коронавирус у тебя точно есть. Не оставляет навязчивое желание пройти тест. Но это не так просто (хотя и было бы ценным опытом для написания репортажа), поскольку проводят его путем забора мазка из глотки только при наличии симптомов.

Главный ориентир — температура, и лоб трогаешь себе и всем домашним постоянно. К счастью, температуры нет — нет основания для обращения к врачам.  Про звонки по телефонам экстренных служб ходят разные рассказы. Большинство в Риме говорят, что туда не дозвониться. Можно себе представить, сколько людей, также охваченных страхами, звонят по этим номерам. А компетентный оператор на другом конце провода должен оценить, нужно ли высылать к звонящему бригаду — в специальной защитной одежде и с закрытой герметичной каталкой в случае необходимости госпитализации.

От одной только мысли о том, что такая бригада, как будто из фильма-антиутопии, появится на пороге твоего дома, бросает в дрожь.

В Италии на данный момент госпитализированы чуть более половины всех выявленных заразившихся, примерно 10% находятся в реанимации, большинство из них подключены к аппаратам искусственного дыхания и вентиляции легких. Врачи на местах говорят, что реальное число инфицированных в пять раз больше, потому что многие даже не знают, что заражены, или уже переболели.

Быть зараженным боишься еще и потому, что чувствуешь большую ответственность — ведь ты мог заразить других. Рождается комплекс вины, и невольно начинаешь перебирать в уме, кого нужно будет предупредить в случае постановки диагноза, с кем и когда общался в последний раз, прошли ли пресловутые две недели. Появляется и невольная неприязнь ко всем, кого случайно встречаешь в супермаркете или по дороге в него. Отходишь подальше, даже если в маске.

Мнение о том, насколько он страшный, этот коронавирус, меняется несколько раз в течение дня — от «ну ничего страшного» до панического страха. Не помогают социальные сети, отличающиеся, как известно, альтернативной официальной линии информацией. Обычно сначала там появляются какие-то «яркие детали» или со всех сторон подробно обсасываются ставшие общеизвестными факты: сколько вирус живет на разных поверхностях и как обрабатывать принесенные домой продукты.

Не помогают и отдельные твиты коллег. Из последнего: «Сирену машины скорой помощи слышно постоянно, и, когда они забирают кого-то, близким рекомендуют попрощаться. Больные умирают в одиночестве». Всех потрясла фотография военных грузовиков, вывозящих из Бергамо гробы с умершими от коронавируса (и вызванных им осложнений) на кремацию в другие города.