Николай Луцик: «Пора создать промолдавский вектор и навести порядок в нашем общем доме»
Николай Луцик давно и успешно работает в Молдове. За эти годы он расширил географию своего бизнеса и вышел на рынки других стран и континентов, где полюбили продукцию заводов «Золотой аист», «Молдавский стандарт», «Bulgari Winery».
Луцик – эстет и перфекционист, он постоянно что-то улучшает в своих винах, коньяках и безалкогольных напитках: вкус, цвет и консистенцию, внешний вид упаковки. И популяризирует их. Так что, совершенно неслучайно семь лет назад придумал и стал ежегодно проводить в Твардице фестиваль «Вино и Кино», где мы с ним и познакомились.
Этот предприниматель не любит публичность вообще и околополитические разговоры – в частности, поэтому, как правило, дипломатично уходит от интервью. Однако на этот раз наша беседа состоялась. О Молдове, о времени и о себе – известный бизнесмен и меценат, президент винно-коньячного холдинга «Vinimpex» Николай Луцик.
— Господин Луцик, Вы окончили Крымский мединститут, по профессии – доктор, но «лекарства» готовите и прописываете совершенно нетрадиционные – вина и коньяки.
— В медицину я пришёл по настоянию отца, который мечтал о том времени, когда его сын станет врачом. Отказать отцу в его страстном желании не смог, и примерно десять лет посвятил медицине: окончил институт, поступил в аспирантуру, защитил диссертацию и на врачебном поприще успел немного потрудиться. Но началась перестройка и разрушила ценности, а с ними и планы. Тогда я получил благословение отца, и, как многие, ушёл в «свободное плавание», под названием «бизнес». Все начинали с кооперативов, начал с них и я.
Сначала занимался издательской деятельностью – мы печатали популярную художественную литературу. Потом организовали по всему СССР производство систем индикаторов для нитритов и нитратов.
— Теперь мне понятнее алогичное соседство медицины и виноделия в вашем CV.
— Это еще не всё. Позже я решил уехать в Вену, и там, в одной из крупнейших австрийских компаний работал начальником рекламного отдела. Затем руководил сбытом продукции и научился профессиональному менеджменту. Набравшись опыта, организовал в Австрии несколько частных компаний, поставляющих продовольствие в Россию. На этом заработал капитал и в нескольких странах инвестировал его в производство.
— В Европе?
— Один из наших заводов находится в Швейцарии и работает с компанией «Nestle», выпускает для нее черешневые и грушевые дистилляты – наполнители для конфет. В Молдове созданы два коньячных завода – «Золотой аист», «Молдавский стандарт» – и завод шампанских вин – «Bulgari Winery». Во Франции на мощностях нашей компании производим коньячные дистилляты в провинции Коньяк.
Что удалось сделать капитально – до сих пор работает, а от чего-то пришлось отказаться. Но опыт, накопленный в те годы, сегодня бесценен, и я благодарен судьбе за все, выпавшие мне, испытания!
— Тогда к предпринимательству вас подтолкнула общественно-политическая ситуация. Но ведь и сегодня от её влияния на бизнес не откреститься. Причем, явление это – повсеместное.
— И, всё же, в нашей стране присутствует излишнее увлечение и ублажение разными геополитическими векторами. Основные – проевропейский и пророссийский – настолько противоречивы, что любому правительству, я подчёркиваю слово «любому», не дают создать свой, промолдавский вектор, и в его рамках наводить порядок, предлагать рынки, условия и возможности нашим деловым людям. Одно правительство идёт в сторону СНГ, второе – с заявками в Европейский Союз, и ни в одном, ни в другом случае рынки для бизнеса не открываются, что совершенно непонятно.
Есть в РМ пророссийское лобби, был президент пророссийский, а пошлины на молдавские товары для стран СНГ, и, в частности, для России сохранялись. Почему? Если каждое правительство имеет какой-то вектор, оно должно прибавлять, а не отнимать потенциал у молдавского предпринимателя. Если сейчас вектор развития европейский, должны развиваться европейские возможности, открываться новые рынки.
— Правительство рапортует, что европейский рынок ширится с каждым днем, сегодня он для Молдовы – основной, турецкий наращивает позиции.
— Ой ли? Смотрите, Турция имеет квоту на 100 контейнеров молдавских вин. Почему на 100, а не 1000? Надо вручную заниматься продвижением любого молдавского предпринимателя, дать ему возможность куда-то продавать традиционную продукцию. А взаимоисключающие векторы приводят к тому, что маленький и перегруженный молдавский рынок остаётся совершенно без движения.
— Что конкретно должны делать молдавские политики, правительство, кроме увеличения квот?
— В первую очередь, не лукавить, не заманивать людей в фантастические дали. Их главная задача – обеспечивать народу общепонятные условия жизни и прозрачную оплату труда. Если говорят, что предоставляют столько-то рабочих мест – их надо предоставить, а не одурманивать сказками, типа «здесь у нас не получилось, зато скоро мы построим международный порт, а ещё круче – свой, молдавский космодром». Нельзя постоянно нести перед согражданами морковку, если ты её ни разу им не дал. По крайней мере, совестно бесконечно о ней только вещать.
Я понимаю, что всё время говорить правду – фантастика. Помню, к нам приехал один честный политик. Пришлось отвести его в сторонку и сказать: «если вы будете рассказывать всё, как есть, вас вряд ли куда-то выберут». И эти мои слова совершенно не означают призыв к заведомой неправде, я лишь считаю, что некоторым лидерам молдавских партий недостаёт профессиональной подготовки, а, бывает, у них отсутствует даже элементарный уровень образованности. Они просто не знают, а им никто не может или не хочет подсказать, что именно надо делать сейчас и немедленно, чтобы качественно изменить положение дел в той сфере, которую они берутся реформировать!
— Как, на Ваш взгляд, согласовать бизнес и политику, чтобы реформы шли и предпринимателям, и стране на благо?
— По моему стойкому убеждению, главное для делового человека – никогда не вмешиваться в политическую жизнь страны. Опыт Плахотнюка показал: как только предприниматель входит в политику с позиций бизнеса, он переносит туда его правила, что недопустимо. Когда же этот бизнес не самый разборчивый – это недопустимо вдвойне. Политики должны быть политиками, предприниматели должны заниматься своим делом. Однако у них часто возникает соблазн, имея средства, использовать их для своего продвижения в лидеры политической борьбы.
— Плахотнюк изгнан, других явных бизнесменов в политике пока не наблюдается – нынешние лидеры усердно занимаются только ею. Но как это изменило ситуацию в стране?
— В Молдове половина населения – русофилы, другая – русофобы. Пока это деление не прекратится – либо путём ассимиляции, либо создания технократического правительства, в которое войдут и русофилы, и еврофилы и, может, американофилы – нам успехов во всех областях нашей жизни не видать. Власть должна понять: необходимо сделать так, чтобы один её представитель мог спокойно разговаривать в Москве, второй – в Брюсселе, третий – в Соединённых Штатах.
Вторая огромная проблема Молдовы – нанашизм. Я знаю, как с подобной практикой разобрался один из руководителей Чили. Не самый, может быть, приятный политический деятель для постсоветского пространства, но тем не менее. Он взял к себе лучших выпускников Гарварда, дав им возможность руководить. И они вывели экономику Чили на одно из лидирующих мест в мире. Может, Молдове отбросить ложную стеснительность и тоже пригласить иностранных специалистов? Если, конечно, у представителей нынешней власти на первом месте – будущее страны, а не собственное эго. В начале своего становления СССР привлекал огромное количество иностранных специалистов, которые поднимали все отрасли народного хозяйства новой огромной страны. Эти люди сыграли очень весомую роль в становлении государства.
В нашем случае надо учесть ещё один положительный аспект: у этих специалистов не будет родственников, которых нужно трудоустраивать и, как минимум, год не будет никаких нанашей!
Если бы в Молдове был закон о лоббизме, как в США, наши политики теневую деятельность честно задекларировали бы и спокойно жили.
— Чем ещё сегодня озабочены представители молдавского бизнеса?
— Для большинства предпринимателей катастрофически изменилась вся логистика. Без решения логистических проблем то, что производится в Молдове, вывезти из неё практически невозможно. С 1950-х годов наша маленькая страна была экспортонаправленной в сторону Российской Федерации и других союзных республик, а также близлежащих государств. Пусть невелик, но экспорт радовал своей новизной. Сам рынок Молдавской ССР был в десятки раз меньше объёмов, которые производили молдавские предприниматели на винодельческих, пищевых предприятиях и даже работающих на космос. Фактически и тогда, и сегодня большая часть промышленной продукции уходит из Молдовы в виде экспорта, без него страна попросту не имеет перспектив развития. Поэтому, главная задача правительства – объединить зоны, где нас действительно ждут.
Если это Москва – пусть российское лобби уберёт пошлины. Те, кто представляет американскую сторону, должны решать вопросы экспорта в Соединённые Штаты. Молдова для американского рынка незаметна, а для наших предпринимателей он – решение проблемы. Это касается также Турции и Европейского Союза.
Если данные государства либеральны в отношении Молдовы, приезжают сюда – даже генсек ООН нас навестил – и если хоть что-то из того, что они говорят окажется правдой, значит, могут дать нам возможность отправлять нашу продукцию в страны, которые официально представляют. Для правительства важны средства, а для бизнеса – возможности. Нам не нужна рыба, нам нужна удочка, чтобы ловить рыбу.
Что касается нынешнего положения с транспортом для отправки молдавской продукции, то ещё вчера здесь была катастрофа, но с каждым днём ситуация выправляется, становится легче. Бесспорно, что оборот транспорта вырос во много раз, как минимум, в 2-3 – это уменьшает доходность, увеличивает затраты, но всё равно оставляет возможность отправлять продукцию в третьи страны, в которых мы и раньше успешно работали.
— Что сейчас происходит на традиционных для Молдовы рынках?
— Как вы понимаете, наша страна надолго потеряла огромный украинский рынок. Военные действия не позволяют в прежнем объёме поставлять друг другу производимую продукцию. Бесспорно, это – сильнейший удар по экономике. И тут основная задача для руководства Молдовы – решать эти проблемы в ручном режиме. Если есть загвоздка с портом Галац – решать её с портом Галац. Есть сложности с болгарскими портами – решать с руководством Болгарии эти вопросы. Бизнесмен не может выйти на уровень министра транспорта Болгарии, Румынии или ещё какой-то страны, а руководители министерств и ведомств Молдовы – легко. Собственно, это – их работа.
Другое дело, чтобы выполнить её, они должны знать о насущных задачах и вариантах их решения. Для этого необходимо повернуться лицом к молдавскому бизнесу, быть на связи с ним, проводить регулярные встречи и на их основе – планирование. Например, раньше Министерство сельского хозяйства собирало всех виноделов, их было 300–400, и каждый высказывался. Министр выходил с этих рабочих встреч с точным пониманием кумулятивных проблем, какие ему надо решать сегодня, завтра и в будущем году. Сейчас такого нет, и это пагубно сказывается на экспортных возможностях Республики Молдова.
— У руководителей государства накопилось множество задач – только успевай поворачиваться. Может быть, разгадка главной из них облегчит решение остальных?
— Разумеется, вот только решить главную проблему и есть самая большая задача. В современной Молдове отсутствие квалифицированных кадров – бедствие, собственно, тянущее за собой все остальные проблемы, поскольку решать их некому. Новые кадры в учебных заведениях практически больше не готовят. То есть, система профессионально-технического образования, которая в своё время была основой для экономики, разрушена. А, значит, организаторы предприятий больше не могут находить в стране специалистов, способных осуществлять их малые и большие задумки. Отменена подготовка кадров для самых простых специальностей. Мы, например, сами наладили дуальное образование, своими силами готовим механиков, сварщиков, электриков и других специалистов, которых не хватает не только нам, но и другим предприятиям. Также уже вошло в нашу практику, что технологов, получивших образование в Кишинёве или Комрате, мы отправляем на полугодовую стажировку во Францию, Австралию, Чили, где есть специалисты высокого класса.
Отдаю должное – наши кадры быстро обучаются, мгновенно схватывают, что и как надо делать. Они остаются потом работать здесь, в Молдове, но опасение, что профессионалы такого уровня могут уехать, у меня всегда есть. Поэтому, мы готовим их с небольшим запасом. Если нам нужно увеличить на предприятиях количество юристов, сразу 5–6 человек отправляем на первый курс, оплачиваем им пребывание в том же Кишинёве, но после они приезжают работать к нам. Вот так, в том самом ручном режиме приходится самостоятельно заниматься и кадрами, но зато на наших предприятиях они есть.
— Вы плотно работаете с зарубежьем, скажите, пожалуйста, многих ли интересуют инвестиции в нашу страну?
— В теории интересуют многих, а на практике инвесторы, пришедшие в Молдову, солидарны в своих страхах со своими местными коллегами. Все же понимают, что самое главное для человека, вкладывающего средства – это гарантии сделанных инвестиций. Опыт изменений, происходящих сейчас в Европе, России, в целом мире, показывает, что здесь творится самое ужасное, что могло бы произойти с инвестиционными компаниями, в целом с инвестиционным климатом, из которого испарилось самое главное – взаимоуважение сторон, заключивших инвестиционный контракт. На глазах инвестора происходит потеря его владения предприятиями. Я не берусь сейчас рассуждать, по какой причине, но для инвестора это – ад. Такие же последствия для него наступают при резком изменении законодательства: сегодня это можно, завтра уже нет, а ты вложил в дело свои финансовые средства. Такое в отношении инвесторов недопустимо.
Отсюда и появляется желание работать в режиме свободной экономической зоны, который минимум 10 лет гарантирует неизменность законодательства от момента регистрации предприятия. Сегодня эти свободные зоны дают государству уже 20% доходности. Инвестор понимает, куда идёт, знает, что одно дело – инвестировать в какое-то предприятие в западной Европе, другое – в Молдове или Украине, где высоки риски, но и степень доходности, бесспорно, выше. Он также понимает, что, идя на подобные инвестиции, придётся готовить персонал, на который будут возложены многие проблемы, стоящие перед страной и регионом в целом.
— Благодарю вас за предметный разговор.
Интервью вела
Ольга Березовская,
специально для kommersantinfo.com
