Развязанная западными странами санкционная война испытывает на прочность: СНГ, ЕАЭС и ШОС
Развязанная западными странами санкционная война испытывает на прочность международные организации, в которые входят постсоветские страны. СНГ, ЕАЭС, ШОС, с одной стороны, вынуждены приспосабливаться к новой реальности, с другой – участникам необходимо адаптироваться и воспользоваться открывшимися возможностями.
Эксперт по постсоветском пространству и евразийской интеграции Семён Уралов в интервью «Ритму Евразии» рассказал о ближайших перспективах политических и экономических союзов, в которых участвует Россия.
– Семён Сергеевич, как вы оцениваете будущие отношения внутри СНГ в связи с постоянно усиливающимся прессом западных санкций против Москвы?
– Я считаю, что в СНГ мы переходим к двухсторонним альянсам, останутся две большие рамки. Одна рамка – экономическая, которая представлена Евразийским союзом, а вторая – дипломатическая и культурная, т. е. это собственно СНГ. Внутри будут двухсторонние альянсы с Россией, потому что многие противоречия мы пока не можем преодолеть. Как это видно на примере того же Казахстана, чей банковский и финансовый капитал находится под сильным иностранным влиянием.
При этом такая страна, как Азербайджан, который не входит в ЕАЭС и ОДКБ, тем не менее накануне спецоперации на Украине заключил с Россией двухстороннее соглашение, фактически был создан альянс по интересующим его вопросам. Это связано с тем, что у Москвы есть интересы на всех направлениях, а у наших союзников интересы локальные. В этом смысле, например, на Киргизии и Таджикистане никак не отразился белорусский кризис 2020 года, даже украинский кризис не несет прямую угрозу странам Центральной Азии и, соответственно, наоборот. Поэтому будущее – за двухсторонними альянсами.
– Тогда какое будущее ждёт ЕАЭС? Участники будут дистанцироваться от Союза, чтобы избежать санкций, или, наоборот, последние подтолкнут к следующему этапу интеграции?
– Я не думаю, что участники начнут дистанцироваться от ЕАЭС, поскольку они все заинтересованы в российском рынке. Например, белорусский экономический базис обеспечен и стабилен тем, что белорусские товары сбываются в России. Все участники Евразийского союза сбрасывают в Россию лишних людей (трудовых мигрантов), потому что не могут обеспечить им рабочие места на родине. В этом смысле, отказавшись от ЕАЭС, остальные страны Союза погрузятся в глубочайший кризис.
Поэтому никуда Союз не денется, он сохраниться, но из-за того, что внутри есть противоречия и все решения принимаются консенсусом, текущий уровень хоть и останется, но навряд ли перерастет во что-то большее. Скорее ЕАЭС будет таким треком, на котором обсуждаются передвижение товаров, капиталов, то есть образуется развитой таможенный союз, но он не разовьётся до полноценного.
– После начала спецоперации на Украине насколько сильно Россия сблизилась с Китаем и другими восточными странами? Такое сближение сможет полностью компенсировать потерю западных рынков?
– Россия с Китаем давно начали сближение, просто во время спецоперации образующийся альянс вышел на поверхность. Я напоминаю, что в Москве давно разрабатывали ключевые проекты по переориентации на азиатский рынок. Это те же «Сила Сибири», Амурский газоперерабатывающий завод и другие проекты, которые выводят Россию в крупнейшие игроки по полимерам, полипропиленам и другим ценным материалам. Это всё заточено, конечно же, под китайский рынок.
Также стоит напомнить, что давным-давно в рамках китайского Шёлкового пути строили новые магистрали, автобаны, совместно развиваем Северный морской путь, который составит конкуренцию традиционному южному маршруту. Там используются такие российские технологии, каких нет даже у Китая, поэтому китайцы активно вкладываются в том числе в арктические проекты.
Альянс Москвы и Пекина вызван объективной реальностью, потому что обе стороны не заинтересованы в дестабилизации большой Евразии. Всё идёт к тому, что Россия и Китай будут брать на себя больше ответственности за судьбу других игроков нашего континента. Потому что из Евразии необходимо в первую очередь вышвырнуть США и Великобританию, их отовсюду надо вышвырнуть, но они корни пустили очень глубоко, в том числе у нас в СНГ и ЕАЭС.
– Страны ЕАЭС могут хоть как-то помочь России с импортозамещением в обозримой перспективе?
– Участвовать в российском импортозамещении можно и нужно всем участникам, но пока что только белорусы активно включаются именно потому, что у них есть двухсторонний союз с Россией. Другим странам, например Киргизии, я считаю, надо активно заходить на российский рынок продовольствия и текстиля, размещать на своей территории производства, помогать обходить санкции, потому что массу всего можно будет ввозить благодаря так называемому параллельному импорту.
Можно получить массу бонусов, если воспользоваться текущим положением, но надо проявлять инициативу, потому что Россия сильно изменилась, здесь теперь агрессивный собственный капитал. Сейчас, когда перекрыли возможность вывода капитала за пределы России, он будет активно искать, куда инвестировать и закрывать все возможные товарные ниши. Потому что капитал – это такая субстанция, который не может просто куда-то складироваться, он должен работать.
В этом плане евразийские программы развития будут очень рамочные, в них можно и нужно участвовать, но они лишь обозначают общие правила, а дальше каждой республике нужно будет включаться и занимать свою уникальную нишу. Я очень надеюсь, что Киргизия покажет пример, как это можно делать, особенно на фоне своего северного соседа (Казахстана), чей финансовый капитал ведет себя очень странно в этот период, совсем не по-союзнически.
– Попытка госпереворота в Казахстане, очередной мятеж в ГБАО, конфликты на таджикско-киргизской границе… Против России пытаются открыть южный фронт?
– Скажем так – юго-восточный фронт, планы по его открытию никто и не отменял, угрозы оттуда исходят постоянно. Потому что Средняя Азия – это зона влияния в первую очередь Великобритании, и уже во вторую очередь – США. Если мы посмотрим на сети влияния (неправительственных НПО и НКО) на том же юге Киргизии, то это в основном британцы, а не американцы, это их традиционный регион. Поэтому попытки разжечь конфликты, конечно, будут, в первую очередь за счет имеющихся противоречий между соседями.
Надо понимать, что Средняя Азия при Советском Союзе задумывалась как единое целое, т. е. создавался среднеазиатский экономический район, подразумевалось создание системы взаимозависимости. В сельском хозяйстве это выражалось в том, что орошаемое земледелие в Узбекистане было завязано на воду из Киргизии и Таджикистана. Сейчас это всё разрезано по живому, а когда по живому разрезаны экономические, хозяйственные, человеческие, культурные связи, то там очень просто спровоцировать любой конфликт. Достаточно взглянуть на пример Украины или Молдавии.
Поэтому я очень надеюсь, что элиты, в первую очередь наших союзников, будут это понимать и усиливать контрбезопасность тоже на основании двухсторонних альянсов с Россией. Потому что ОДКБ, как показал казахстанский кризис, хоть и может реагировать, но всё равно мотором этого всего является Россия. Нашим союзникам надо учиться заниматься лоббизмом, понимать, что происходит, как меняется всё в России, налаживать контакты в Москве и самое главное – не терять время, потому что потом может быть очень обидно за упущенные возможности.
– Расскажите о перспективах ШОС и других, если так можно выразитьься, глобалистских организациях, в которых участвует Россия.
– ШОС – это клуб вокруг Китая, то есть это такой политический клубный формат для обеспечения интеграционного торгового проекта Китая. Того, что называется «Один пояс — один путь», «Новый шелковый путь», он много раз менял название, но это всегда был интеграционный проект, альтернативный проекту глобализации. В первую очередь это интеграция товарная, Китаю же надо продвигать свои товары и обеспечивать проникновение собственного капитала.
Поэтому я не считаю ШОС глабалистской организацией, а из глобалистских организаций Россия фактически уже вышла. Если мы посмотрим, какие начались меры по защите экономики, введению протекционизма, недопущению вывода капитала, это как раз и есть выход из глобалистского проекта. Потому что смысл всех глобальных структур – в создании экономического неравенства и выкачивания из одних стран в другие капиталов с помощью разных схем: ВТО, биржевых методов ценообразования, это тот самый финансовый спекулятивный капитализм, который занимается колонизацией более слабых.
В нашем случае у постсоветских стран это была самоколонизация, потому что мы в 90-е годы побежали с радостью сдавать всё в утиль. Сейчас завершается тридцатилетний цикл, как говорится в поговорке, – блуждания в трех соснах. Мы 30 лет блуждали, блуждали и вот теперь подходим к чему-то новому. Хотя в последние 10 лет в России проводились очень серьезные структурные изменения, мы часто их даже не видели, после начала спецоперации все сразу заметили, какая пошла моментальная реакция на санкции.
И так было понятно, что глобалисты попытаются задушить Россию, но Россия раньше выскочила из этого процесса, законопатила все люки и, если можно так выразиться, подводная лодка погрузилась на дно и перешла в боевой режим. Такая вот аналогия. Соответственно, нашим союзникам нужно вести себя точно, синхронизировать с Москвой свои действия, иначе глобалисты их разденут и ограбят.
