Украина убивает своего производителя, лишая себя российского рынка
Правительство России расширило список продуктов, запрещённых к ввозу с Украины.
В список добавили сахар, макаронные изделия, мюсли, кетчуп, майонез, готовые супы, бульоны, вкусовые добавки, мороженое, минеральную и газированную воду, ячмень, пальмовое масло, продукты, предназначенные для кормления животных, жмыхи, некоторые виды лесоматериалов и тару из древесины. Это далеко не первое подобное постановление. Вообще-то торговая война между Киевом и Москвой ведется с 2015 года, когда на Украине вступило в действие соглашение об ассоциации с ЕС и страна покинула зону свободной торговли с СНГ. Как следствие, Украина начала запрещать ввоз российских товаров. Одними из первых попали под запрет молочные продукты, чай, кофе, пиво, алкоголь, корма для животных.
Москва в долгу не оставалась. В начале 2016-го под запрет в России попали украинская свинина, овощи, сыры, фрукты, молочные продукты и другие товары. В конце 2018-го были запрещены поставки пшеницы, шоколада, пива и вина, подсолнечного масла и других продуктов. Списки регулярно расширяются вот уже пять лет. Протекционизм – это то, что хотело бы делать любое государство, не говоря уже о производителях, которым не нужны конкуренты на отечественном рынке. Однако мы живем в эпоху глобализма, экономических и таможенных союзов, цель которых в обеспечении беспрепятственного перемещения товаров, и протекционизм – роскошь, которую могут позволить себе лишь популисты-изоляционисты вроде Д. Трампа. Итог такой политики всегда предсказуем – ухудшение отношений со странами, от которых вы отгораживаетесь стенами.
В случае России и Украины, как говорится, терять нечего: отношения между нами просто никакие. Киев считает, что воюет с Москвой. Украина не спешит разрывать дипотношения с «агрессором» только потому, что такой разрыв создаст значительные проблемы в большей степени ей самой. После распада СССР они оставались весьма тесными. Но после майдана Киев взял твердый курс на полный отрыв от России, что не могло не отразиться на торговле. Украина, напомню, тогда входила в ЗСТ СНГ и имела возможности беспрепятственного доступа на рынки стран Содружества, в первую очередь, конечно, России. Именно этот рынок как наиболее масштабный на постсоветском пространстве всегда интересовал и Европу, которая хотела любым способом получить выход на него. Некоторые эксперты считают, что это было едва ли не главной целью программы «евроассоциации» Украины – выйти через украинский рынок на российский. Такой экономический «дранг нах остен».
Но Москва, приняв политические итоги переворота февраля 2014-го, наотрез отказалась принять экономические. Просто потому, что это несло серьезную угрозу российскому производителю, который едва ли смог бы конкурировать с беспошлинными товарами из Европы. Так началась экономическая война, которую на Украине обосновывали исключительно политическими интересами, дескать, нужно рвать все отношения с «агрессором». Несмотря на это, получается парадоксальная ситуация. Объявляемая «агрессором» Россия до сих пор входит в тройку главных торговых партеров Украины после Китая и Германии.
В первом полугодии текущего года товарооборот между нашими странами превысил $3 млрд – на 7,87% больше, чем в аналогичном периоде прошлого года. Для России это мизер – не более полутора процентов от общего объема внешней торговли. С той же Белоруссией и Казахстаном этот показатель в три раза больше! При этом, если рассматривать динамику внешней торговли, то с Украиной показатели товарооборота выросли менее чем на 1,5%, в то время, как со странами СНГ – на 21%. А вот для Украины торговля с Россией гораздо более существенна. И сальдо для нее отрицательное: она импортирует из России больше, чем экспортирует, в то время как у России экспорт на Украину уже вдвое превышает импорт, и этот разрыв растет.
Украина сама себе вредит, провоцируя сужение своих возможностей на российском рынке. Это в первую очередь газ, нефть и нефтепродукты. Сюда же попадает продукция химпрома, который на Украине практически уничтожен, те же удобрения. Опять же – ядерное топливо. Конечно, последнее в незалежной стремятся заменить продукцией «Вестингауза», но, во-первых, тот производит топливные элементы на заводе в Швеции из российского сырья (яка зрада!), а, во-вторых, это банально чревато авариями на АЭС.
Вообще покупать российское через «третьи руки», декларируя «уход от зависимости», – любимое украинское ноу-хау. Тут можно вспомнить нефтепродукты из Белоруссии (из российской нефти, разумеется) и реверсный газ. Можно и от этого всего отказаться, найдя не имеющего к России никакого отношения продавца, но стоить это будет – мама не горюй! Достаточно взглянуть на стоимость «американского» угля. Впрочем, и тут ушлые дельцы смогли наварить, изобретя схемы, позволяющие закупать уголь в Донбассе, маркировать его как американский, при этом кладя в карман огромную разницу в цене. И если они на этом зарабатывают, то украинский бюджет, а значит, население страны стремительно нищают.
Проблема Украины еще и в том, что, потеряв российский рынок, европейский она так и не приобрела. Не знаю, верили ли киевские архитекторы «ассоциации» в то, что Европа сможет заменить им Россию, компенсировать потери, но в Европе тоже не дураки. Украину они рассматривали с экономической точки зрения как «ворота в Россию». Не получилось зайти на российский рынок? Что ж, есть слабое, но хоть какое-то утешение в виде украинских полезных ископаемых, леса, рабочей силы. А в скором времени еще и земля не только компенсирует издержки, но и принесет западным дельцам существенную прибыль.
В последнюю очередь их интересуют (вернее, не интересуют совсем) украинские товары. Поэтому соглашение об ассоциации составлено так, что это игра в одни ворота: европейские производители заполонили украинский рынок, а украинские товары в ЕС поступают по квотам, которые обычно заканчиваются уже в начале года (характерный пример с поставкой меда и соков). В результате, потеряв российский рынок и не приобретя европейский, украинские производители умирают. Собственно, это то, что нужно Европе. Им нужны ресурсы и дешевая рабочая сила. А производства на зависимых территориях лучше бы вообще не было. Меньше производства – больше людей уедет из страны.
Эта схема была провернута со странами Прибалтики, которые уничтожили остатки советской промышленности в обмен на членство в ЕС. Но членство в ЕС Украине явно не грозит, помогать ей банально выжить на Западе никто не будет. Опять же не знаю, понимали ли это те, кто отдавал незалежную на разграбление Западом, видя пример той же Прибалтики. Думаю, им было не до этого, они подсчитывали прибыль от продажи своей страны.
В этих условиях в российском политическом дискурсе постоянно муссируется вопрос: когда уже Украина загнется при таких вводных? Как ни покажется странным, тормозит этот процесс сама Россия. Недавно, выступая на пленарном заседании XXIV Петербургского международного экономического форума, Владимир Путин говорил, что мы не обязаны кормить Украину (имея в виду газовый транзит). Но именно этим мы занимаемся по целому ряду пунктов. Может, «кормить» и сильно сказано, но очевидный факт, что если мы прекратим поставлять Киеву те же углеводороды, то ответ на вопрос, когда загнется антироссийский, настраивающий народ в русофобском духе режим, станет более конкретным.
Украина заправляет танки бензином, сделанным в Белоруссии из российской нефти, а потом эти танки идут на Донбасс. Нормально? Да, мы не можем лишать братскую Белоруссию ключевого источника дохода, запретив ей торговать с Киевом, но мы можем компенсировать ей убытки. Это дорого, но мне кажется, что, когда речь идет о геополитических интересах, разговор о деньгах неуместен. Пока мы не научимся жить национальными интересами, а не интересами корпораций, игра в «братский народ» будет продолжаться. Украина же будет набирать очки на торговле с Россией, при этом по-прежнему величая нас «агрессором» и склоняя коллективный Запад к усилению санкционного давления.
