Война Армении и Азербайджана будет разрушительна для обоих государств
12 июля на государственной границе Армении и Азербайджана разгорелся вооруженный конфликт. После непродолжительного затишья в течение двух дней стрельба возобновилась, причем в результате конфликта погибли несколько человек. Корреспондент «Евразия.Эксперт» выяснила у старшего научного сотрудника Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислава Притчина, по каким сценариям может развиваться ситуация на армяно-азербайджанской границе и чем чревато дальнейшее обострение в регионе.
– Станислав Александрович, на границе Азербайджана и Армении продолжаются периодические перестрелки, в которых гибнут люди с обеих сторон. Так, 12 июля на армяно-азербайджанской границе произошел крупный инцидент с перестрелкой. Учитывая то, что данный конфликт длится уже несколько лет, почему эскалация произошла именно сейчас? С какими причинами связано обострение конфликта?
– К сожалению, мы должны констатировать, что стороны уже заточены на конфликт.
Это условно «замороженный» конфликт, так как по обе стороны на линии соприкосновения сосредоточено большое количество военной техники, вооружения и тяжелой артиллерии. Любая небольшая стычка, даже снайперская атака, может моментально перерасти в локальные точки такого конфликта и напряжения.
В отношении случившегося очередного обострения, мы видим, что азербайджанская сторона признала серьезные потери со своей стороны, в том числе погиб и генерал-майор. Это говорит о том, что стороны начали более серьезное вовлечение и сейчас достаточно трудно прогнозировать дальнейшее развитие событий. Психологически, учитывая, что в Баку вчера было большое шествие с требованиями ответа армянской стороне, напряженность в обществе достаточно серьезная. Здесь мы можем, к сожалению, прогнозировать и ожидать, что с азербайджанской стороны тоже будет ответ. Однако не понятно, в какой форме и в каком масштабе. Несмотря на то, что здесь есть Минская группа ОБСЕ, в которую входят Россия, Франция и США, и что предпринимаются усилия со стороны России по нормализации ситуации, все эти механизмы носят дипломатическо-политический характер. Нет возможности, условно говоря, контролировать и отслеживать ситуацию «на земле», как это было с ОБСЕ на Востоке Украины, когда осуществлялся мониторинг и была возможность отслеживать тех, кто нарушает соглашение о перемирии и кто является инициатором конфликта. Поэтому ситуация складывается по сценарию логики и интересов Армении и Азербайджана.
– Какую роль в урегулировании конфликта будут играть Россия и другие международные посредники?
– Попытки будут предприниматься, но, по логике развития, например, Четырехдневной войны в апреле 2016 года, мы видим: все старания посредников привели к тому, что сам конфликт и сама локальная напряженность выдохлись, когда стороны достигли своих локальных тактических целей и согласились сесть за стол переговоров. В этот момент глава российского Генерального штаба пригласил своих коллег. В конечном итоге они прилетели в Москву и подписали соглашение о перемирии. До этого момента любые попытки каким-то образом усадить стороны за стол переговоров не увенчались никаким успехом, и в этом как раз сложность конфликта. Здесь обе стороны исходят из логики внутреннего исхода событий – из понимания того, когда нужно остановиться. Если есть запрос и возможности, то фактически идет игнорирование любых внешних посылов к прекращению эскалации.
– Как можно стабилизировать ситуацию в зоне конфликта?
– На протяжении 30 лет идут попытки урегулирования конфликта. Были прорывы в переговорах, но самый главный вопрос в том, под какой юрисдикцией будет Нагорный Карабах – спорная территория. Азербайджан считает, что Нагорный Карабах является непосредственной частью страны, которая во времена Советского Союза была азербайджанской территорией. Армения же настаивает на том, что это независимое государство, которое само вправе определять свою юрисдикцию и вопрос о присоединении или неприсоединения к Азербайджану. Это противоречие, которое на протяжении многих и многих лет остается камнем преткновения любых переговоров. Все предложенные сценарии в той или иной степени всегда сталкиваются с необходимостью решить вопрос о принадлежности Нагорного Карабаха.
–Как в подобных условиях прийти к компромиссу?
– Для Азербайджана нынешняя ситуация неприемлема, а Армения заинтересована в статусе-кво. Сложность заключается в том, что сам Нагорный Карабах окружен семью азербайджанскими районами, которые в ходе войны в 90-х годах, Азербайджан потерял. Азербайджан настаивает, что статус этих территорий не обсуждается и они должны быть возвращены без предусловий. К сожалению, даже в этом вопросе не удается сдвинуться с мертвой точки в переговорах. Для Армении эти районы – стратегический буфер, то есть позволяют обеспечивать защиту самого Нагорного Карабаха. То есть эти семь районов окружают Азербайджан и даже по этим районам не удается достигнуть никакого соглашения.
– Что может стать «спусковым крючком» для начала «большой войны» между Арменией и Азербайджаном?
– Поводом для эскалации может стать любая напряженность и любая эскалация конфликта, как мы и наблюдаем сейчас.
Другой вопрос заключается в том, что полномасштабная война – это слишком серьезный вызов для обоих государств, связанный с серьезными потенциальными потерями и финансовыми затратами. В условиях пандемии и финансового кризиса это еще более чревато для государств.
Сейчас к полномасштабной войне никто не готов в силу того, что это слишком разрушительно. Тотальная война Армении и Азербайджана будет разрушительна для обоих государств.
– Получается, что дальнейшее взаимодействие между Арменией и Азербайджаном будет определяться статусом Нагорного Карабаха, и роль посредников будет ключевой?
– Понятно, что без посредников и без серьезной переговорной работы, которая велась на протяжении многих лет для выработки стратегии урегулирования, Армения и Азербайджан самостоятельно это сделать не смогут. Другой вопрос в том, что даже вовлечение переговорной группы, постоянные контакты и переговоры, пошаговое обсуждение формулы разрешения этого конфликта всегда, к сожалению, натыкается на противоречия внутриполитического характера в каждой из сторон. Существуют завышенные ожидания общества, подогретые руководством, что «ни шагу назад и ни пяди нашей земли не будет отдано». Соответственно, в таких условиях любой руководитель, который согласится на компромисс, будет объявлен предателем национальных интересов. И это замкнутый круг. В этом состоит долгосрочная сложность, которая не позволяет говорить о том, что в видимой перспективе есть возможности для урегулирования.
