ЕС запутался между Россией, пандемией и Байденом

Заявленный Евросоюзом пересмотр отношений с Россией — не состоялся, отложили решение этой головоломки до июня, пояснив, что пока слишком заняты пандемией.

ЕС оказался не готов выбирать свою нишу в новой системе международных отношений. Перебалансировка отношений с Россией будет неизбежно означать перебалансировку отношений с США, Китаем и Турцией. А это уже не точечное решение, а поиск своего нового места в мире.

Унижение Борреля

Пересмотр взаимодействия с Россией должен был состояться на саммите в Брюсселе 25–26 марта. Об этом было сказано сразу после провального визита главы внешнеполитической службы ЕС Жозепа Борреля в Москву 4–6 февраля. Тогда испанский дипломат отправился в Россию вскоре после блогера Алексея Навального и несостоявшегося запуска протестного движения. Ехал с искренним намерением предложить восстановление отношений, но исключительно на условиях Брюсселя.

То есть Москва должна была отпустить всех участников неразрешенных акций в условиях пандемии, в том числе совершивших серьезные правонарушения. И конечно, в первую очередь их лидера. Причем сделать это предлагалось в обход решений российского суда. Принцип верховенства закона в этом случае ЕС предлагал отбросить. Москва должна была признать, что права всех арестованных были нарушены. А взамен сам Евросоюз готов ничего не делать.  То есть не станет (пока) вводить новых санкций. А что еще? Например, сохранит без изменений переговорные форматы с Россией по Ирану, Сирии, Ливии, ближневосточному мирному процессу. Еще в качестве бонуса Брюссель может предложить, хотя и не сразу, новый формат политического диалога с Россией (их было более 30 до 2014 года, когда Брюссель их все заморозил). Какой именно? О соблюдении прав человека в России, конечно.

Боррелю предельно культурно, но жестко и прилюдно объяснили, что такие условия России неинтересны. А чтобы исключить любые недопонимания, прямо в день его визита выслали из страны трех участвовавших в несанкционированных митингах западных дипломатов — шведа, немца и поляка. Следует отметить, что это было сделано дипломатически изощренно. Об их высылке МИД России уведомил не напрямую главу внешнеполитического ведомства ЕС, который находился прямо в Москве, а лишь посольства соответствующих государств.

То есть Москва дала понять, что просто не видит смысла обсуждать свои конкретные внешнеполитические шаги с Брюсселем, который в одностороннем порядке свел отношения с Москвой почти к нулю, а напрямую работает лишь с отдельными государствами.

Ответная обида

Еврообида на этот жест была огромна — ряд наиболее радикально настроенных депутатов Европарламента даже предлагали отправить Борреля в отставку. Мол, сначала не предусмотрел московского коварства, а затем не отреагировал на него с должной жесткостью перед телекамерами. У Борреля состоялся, видимо, крайне неприятный разговор с его шефом — главой Еврокомиссии Урсулой фон дер Ляйен.

Детали этой беседы не стали достоянием гласности, но их можно логически восстановить по последовавшим событиям. Фон дер Ляйен, которая является политиком атлантических взглядов (в Германии, если не врут, утверждают, что Меркель специально продвинула ее на пост главы Еврокомиссии, чтобы не мешала на национальной сцене, активно лоббируя американские интересы), согласилась поддержать Борреля, но указания касались перестройки политики в отношении России. Диалог должен стать исключением, а основным трендом отныне все-таки будет сдерживание.

Боррель — не министр иностранных дел, он не принимает внешнеполитических решений, обязательных к исполнению для всего Евросоюза. Он лишь формулирует принципы дипломатии и предлагает конкретные меры, а политические решения должны быть утверждены всеми национальными правительствами. Это утверждение новой стратегии ЕС в отношении России и должно было произойти на саммите 25–26 марта.

Саммит и пустота

Но не произошло. Более того, минувший саммит, отличавшийся крайне насыщенной повесткой (борьба с пандемией, ускорение вакцинации, ужесточение контроля экспорта вакцин, обсуждение отношений с Россией, Турцией и США, проблемы восстановления экономики ЕС), завершился вообще без принятия значимых решений. Более того, рассчитанный на два дня съезд уложился в один, причем без задержек до глубокой ночи — я бы отметил, что это редчайшее для Брюсселя явление.

Считается, что помешали подробной дискуссии о России пандемия коронавируса и Джо Байден. Причем пандемия нанесла сразу два удара.

Первый — прямой. В десятых числах марта в Европе началась третья волна COVID-19, сопровождавшаяся повсеместным ужесточением карантинов. Лидеры ЕС приняли решение не проводить личный саммит, а ограничиться видеоконференцией, чтобы снизить эпидемиологические риски (дело не только в здоровье лидеров, а в перемещении по Европе их многолюдных делегаций с тесными контактами между собой).

Опыт прошлого года свидетельствует, что на саммитах решения по действительно тяжелым вопросам очень трудно принимать в видеоформате. Для самых сложных переговоров нужны все-таки личные встречи. Это стало первым поводом отложить дискуссию по России. Но нельзя сказать, что главным.

Им, скорее, стало отсутствие единодушия между государствами Евросоюза в подходе к России. Далеко не все страны сообщества хотят сжигать мосты с Москвой. И здесь пандемия нанесла второй удар по саммиту ЕС, на сей раз даже «круговой». Речь идет о российской вакцине. «Спутник V» может позволить многим странам ЕС частично компенсировать острый дефицит западных вакцин, недопоставка которых привела к переносу начала массовой вакцинации. В большинстве стран все еще прививают только приоритетные группы населения, обычные граждане на укол пока права не имеют.

Большую роль в вопросе пересмотра отношений с Россией сыграло нашумевшее телеинтервью президента США Джо Байдена с его крайне жесткими высказываниями в адрес Владимира Путина. По мнению многих брюссельских экспертов, выпад американского лидера был направлен не в сторону России как международного игрока, не тем более в сторону российской оппозиции. Он был адресован в первую очередь внутренней американской аудитории, чтобы подчеркнуть отличия Байдена от Трампа, а во вторую — союзникам Америки.

Кажется, что для стран Европы эта фраза прозвучала: «Игры кончились, отныне действия США в отношении России вы должны поддерживать безоговорочно». И хотя ряд государств ЕС, в частности восточноевропейских, восприняли это заявление с явным воодушевлением, других оно, скорее, напугало.

Ведь оно грозит Евросоюзу не только отказом от многочисленных российских бонусов, будь то нефть, газ, доступ к российскому рынку, взамен которых он получит либо более дорогую американскую альтернативу, либо простую похвалу. Серьезное обострение конфронтации между Россией и США грозит Европе реальным ухудшением военной стабильности. Ведь Европа — естественный театр для любых форм гибридного противостояния между Россией и Западом, тогда как Америка за океаном находится в относительной безопасности, пока речь не идет (а она, к счастью, не идет) о ядерном конфликте.

В этом случае оборонные бюджеты европейцам придется наращивать не лениво, как сейчас, а суматошно, отрывая от себя последнее, дрожа при виде «российской угрозы». Которая, как мне кажется, для ЕС реально появится только в одном случае — если Брюссель сам обострит конфронтацию с Москвой до предела.

Нужно ли говорить, что вышеизложенный сценарий вполне устроит демократическую администрацию США? И что наиболее вменяемые европейские политики это понимают и пытаются отсрочить эту перспективу, в частности, затягивая стратегический пересмотр отношений с РФ, который грозит этот крайне неприятный сон превратить в явь?

Байден и Китай

Байдену представилась возможность лично выступить перед ЕС на саммите, когда стало ясно, что он будет в онлайн-формате, а Россия из него выпадает. Пригласил американского президента глава Евросовета Шарль Мишель. Это выглядело так, словно было попыткой включить в весьма мрачную повестку саммита немного позитива. Но она не удалась.

ЕС и взял тайм-аут. Сейчас будет интенсивно пытаться найти свою новую нишу в мире либо выторговывать у США более выгодные условия младшего партнера. Трудно предположить, что институты ЕС смогут сменить в ближайшие месяцы негативный тренд в отношениях с Россией. Но есть в этом все-таки позитивная сторона — Евросоюзу придется изрядно поработать, чтобы придумать, в каком еще направлении можно понизить уровень отношений с нашей страной.

В этих условиях работа напрямую с отдельными европейскими государствами становится для России приоритетной. Хорошую, хотя и дальнюю перспективу имеет взаимодействие напрямую с европейским обществом — культурное, образовательное, научное, экономическое, по меньшей мере в отраслях, не отрезанных санкциями.