Двойные стандарты ЕС: Латвия взяла курс на запрет русского языка
Власти Латвии в уголовном порядке преследуют любого, кто осмеливается выражать точку зрения, отличную от официальной.
Это сопровождается попытками полностью заблокировать все альтернативные источники информации. В республике запрещено российское ТВ и большинство российских сайтов. А с 1 января 2026 г. власти планируют запретить работу общественных русскоязычных СМИ.
Новый запрет
Власти Латвии собираются запретить вещание общественным СМИ на русском языке с 2026 г. За такое решение проголосовал местный парламент. «За» проголосовали 68 депутатов, «против» – только 10. Данная норма является частью новой концепции национальной безопасности.
В соответствии с этим документом, с 2026 г. в общественных медиа можно будет использовать только латышский язык или языки других стран ЕС, Европейской экономической зоны и стран-кандидатов на вступление в ЕС. «Государство, прекратив финансирование контента на русском языке, завершит процесс создания единого информационного пространства. В свою очередь, контент на русском языке в коммерческих медиа за частные средства продолжит присутствовать», – говорится в концепции.
Латвия делает очередной шаг в дискриминации русского языка и его носителей на своей территории. Напомним, с 1 сентября в системе образования этого прибалтийского государства было полностью прекращено преподавание на русском языке. Происходит все это в стране, где русские составляют 23% населения, а русскоязычная община в целом насчитывает не менее 30%.
Российский МИД уже охарактеризовал решение латвийского Сейма как дискриминационное и русофобское. «Рассматриваем данный шаг как грубейший акт дискриминации и сегрегации по этнолингвистическому принципу, очередное проявление агрессивного шовинистического национализма», – говорится в заявлении внешнеполитического ведомства.
Внутри самой Латвии новые дискриминационные меры в отношении русского языка также вызвали неоднозначную реакцию, причем не только среди местных русских, против которых направлено это решение.
Критика внутри Латвии
Против запрета на создание русскоязычного контента в общественных СМИ высказались Латвийское радио и Латвийское телевидение (LTV), где назвали данное решение «близоруким» и противоречащим поставленной цели – укреплению безопасности информационного пространства. По мнению латвийских журналистов, исключая качественный, отвечающий интересам и ценностям общества контент на русском языке, государство само косвенно будет способствовать потреблению нелегального контента на каналах «российской пропаганды».
«Надеяться, что все люди, ежедневно потребляющие медиа-контент на русском языке, с 1 января 2026 года переключатся на вещающие на латышском языке СМИ – это мышление желаний, а не решение, основанное на исследованиях о привычках потребления продукции СМИ», – говорится в публичном заявлении для СМИ.
Тон данного заявления трудно назвать пророссийским. Скорее, наоборот, представители латвийских медиа беспокоятся о том, что русскоязычная аудитория страны окажется полностью в руках «российской пропаганды». По их мнению, русский язык следует не запрещать, а использовать как инструмент информационной войны, продвигая с его помощью «правильные» с точки зрения латвийского государства нарративы среди местного русскоязычного населения.
Ранее в скандал из-за русского языка угодила старший эксперт Государственного центра содержания образования Рита Курсите, которая также высказалась против языковых запретов в образовании и СМИ. «Если мы запретим все, что связано с Россией, и перестанем пользоваться возможностью изучать русский язык, то мы будем жить в информационном вакууме. Точно так же, если мы посчитаем, что сколько-то лет назад мы были под властью Германии, значит ли это, что мы сейчас не изучаем немецкий язык? Изучаем!», – заявила она латвийским журналистам.
Параллели, проводимые госпожой Курсите, также выглядят достаточно сомнительно и даже оскорбительно для проживающих в Латвии русских. Тем не менее, за это заявление она подверглась настоящей публичной обструкции, а материалы с ее высказываниями были поспешно удалены из латышкоязычных СМИ.
Как бы там ни было, но даже среди латышей, не питающих особо теплых чувств к России, новые дискриминационные меры в отношении русского языка вызывают вопросы и сомнения в их целесообразности и полезности для Латвии.
Обратный эффект
Обращает на себя внимание откровенно расистский подтекст принятого документа. Русский язык подвергается дискриминации на том основании, что не относится к языкам ЕС и его сателлитов.
Показательно, что в самом ЕС в отношении очередной русофобской инициативы латвийских властей как воды в рот набрали. Впрочем, удивляться этому не приходится. Двойные стандарты и избирательное зрение давно стали отличительной чертой европейской политики в отношении всего, что связано с Россией. В свое время Латвию и Эстонию приняли в ЕС, несмотря на то, что существующий там институт неграждан является откровенно дискриминационным и нарушающим декларируемые Евросоюзом принципы. Сегодня, когда русофобия в Европе находится на подъеме и фактически получила индульгенцию, на новые законодательные «шалости» Латвии и подавно никто смотреть не будет.
В своем русофобском угаре власти Латвии фактически отказались работать с общественным мнением русскоязычной общины. Однако сама община от этого никуда не денется.
Русские в Латвии давно разрываются между своими национальными чувствами и необходимостью быть лояльными латвийскому государству. Те, для кого национальный гнет и дискриминация были неприемлемы, уже, в основном, уехали. Остались либо те, кто предпочитает приспосабливаться, либо те, кому некуда деваться. Русскоязычные СМИ Латвии так или иначе способствовали интеграции этого контингента, распространяя среди него выгодные Латвии нарративы, в том числе антироссийского содержания. Теперь Латвия по собственному желанию отказывается от этого инструмента воздействия на местных русских. Это значит, что потребляться будет преимущественно русскоязычный контент российского производства.
Впрочем, нельзя исключать, что власти Латвии на этом не остановятся и попросту организуют «цифровой концлагерь» наподобие украинского, где потребление «неправильного» информационного продукта становится физически небезопасным.
