Сергей Лавров: Украина не должна бояться ослабления идентичности в случае федерализации
Украине не стоит опасаться потери национальной идентичности в случае перехода на децентрализованное государственное устройство, в мире много примеров успешных федераций. Об этом заявил министр иностранных дел России Сергей Лавров в интервью газете «Коммерсантъ», опубликованном в среду на сайте издания.
«Те же США — это федерация с полномочиями штатов гораздо более существенными, чем во многих других федерациях. В Швейцарской Конфедерации очень много на уровне кантонов решается, но это очень сильное, единое государство, — сказал Лавров. — Не вижу причин, почему Украина должна бояться ослабления своей идентичности в случае, если она признает, что в этой стране живут очень разные люди. В России тоже живут очень разные люди. Да, возникают трения, возникают какие-то конфликты, но в рамках одной страны при уважении прав меньшинств всегда можно договориться».
Лавров обратил внимание на то, что на Украине сейчас нередко раздаются голоса о том, что в случае децентрализации всех регионов страны, отпадет необходимость в минских соглашениях, поскольку Донбасс получит больше прав, чем предполагают эти договоренности.
«Еще до минских договоренностей, до появления нормандского формата в апреле 2014 г. собрались в Женеве [госсекретарь США] Джон Керри, ваш покорный слуга, Андрей Дещица, который тогда был и.о. главы украинского МИДа и Кэтрин Эштон — на тот момент высокий представитель ЕС по внешней политике и политике безопасности. Тогда согласовали документ, который уместился на одной странице и призывал все решать через переговоры, учитывать чаяния не только Донбасса, но и всех регионов Украины, — напомнил российский министр. — В нем приветствовалось намерение тогдашних властей в Киеве обеспечить децентрализацию и начать процесс, в котором будут учитываться мнения всех областей украинского государства».
По словам главы российского МИД, эта договоренность стала позитивным сигналом, при этом в Брюсселе, Вашингтоне и Киеве о нем забыли «на утро после его принятия». «Хотя порыв был многообещающий», — резюмировал Лавров.
