Фламандские националисты готовы развалить Бельгию
Брюссель как административный центр Евросоюза служит символом объединенной Европы. Однако сама Бельгия, столицей которой является этот город, не понаслышке знает, что такое сепаратизм. Северные регионы страны — иначе говоря, Фландрия — давно претендуют на суверенитет. При этом, если устремления фламандских сепаратистов увенчаются успехом, Бельгия вообще может исчезнуть с мировой карты
Разразившийся в конце «нулевых» финансовый кризис стал катализатором для сепаратистских настроений в Европе. Богатые регионы довольно благополучных государств стали все громче заявлять, что им надоело кормить экономически менее развитые районы этих стран. Примером здесь может послужить Бельгия с ее делением на богатую говорящую по-нидерландски Фландрию и франкоговорящую Валлонию. Причем корни фламандского сепаратизма уходят к самому моменту образования Бельгии. Дело в том, что это государство является образованием «достаточно искусственным», полагает глава Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов:
«Исторически Фландрия и Валлония как соседние территории были всегда взаимосвязаны, но при этом относятся к разным культурным и языковым традициям. Создание Бельгии – это результат катаклизмов, сотрясавших Европу в первые десятилетия 19-го века. Поэтому само по себе объединение двух столь разных народов, как фламандцы и валлоны, в одно государство – это некое произвольное решение».
В прошлом богатой частью Бельгии была Валлония с ее промышленностью и угольными шахтами. Однако в эпоху постиндустриальной экономики процветать стала Фландрия. Вкупе с ощущением культурных различий это усилило во фламандцах тягу к суверенитету. Впрочем, именно вопросы экономики служат едва ли не главным аргументом против выхода Фландрии из состава Бельгии, считает руководитель Центра европейских исследований Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) Алексей Кузнецов:
«Главный барьер для националистов в западноевропейских странах – это неясность юридического статуса той автономной части, которая может получить независимость, внутри ЕС. В какой момент они становятся членами Евросоюза как независимые государства? И становятся ли вообще? Сейчас национализм в Бельгии, Шотландии и Каталонии носит преимущественно экономическую природу: надо быть честными – там нет ущемления национальных меньшинств. А если они, получив независимость, не смогут войти в ЕС, для них это будет весьма болезненно».
Несмотря на эти юридические тонкости, референдумы о независимости в этом году должны пройти в Каталонии и Шотландии. За их ходом и результатами во Фландрии будут внимательно следить. Однако вряд ли при этом фламандцы, отстаивая свое право на независимость, станут ссылаться на случаи провозглашения независимости Крыма или Косово, уверен Федор Лукьянов:
«Я думаю, что фламандские националисты вряд ли будут пользоваться этими прецедентами. Потому что для истинного фламандца, наследника Тиля Уленшпигеля, сравнение с косовскими албанцами выглядит как не самая приятная параллель».
Стоит добавить, что в случае выхода Фландрии из Бельгии эта страна, скорее всего, вообще исчезнет с мировой карты. Оставшись в одиночестве, франкоговорящая Валлония постарается перейти под юрисдикцию Парижа. Представители националистической партии «Валлонское ралли» давно настаивают, что этот регион всегда был частью Франции «во всём, кроме названия». Аргументируя этот тезис, они указывают не только на языковую общность, но и на тесные экономические связи с соседней страной. К слову, французские националисты поддерживают эти устремления валлонцев. Лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен прямо заявила по этому поводу: «Если Бельгия развалится и Фландрия объявит независимость, что представляется с каждым днем все более вероятным, то Франция могла бы с радостью принять Валлонию».
Артем Кобзев
ИСТОЧНИК: rus.ruvr.ru
