Ювенальная инквизиция Европы: пять лет борьбы за сына
У гражданки Белоруссии Русланы Моисеенко пять лет назад соцслужбы Испании отняли у неё 9-летнего сына Павла.
Парень родился уже в Испании, несколько лет назад его родители развелись, и с этого момента у матери начались проблемы с социальными службами. У мальчика — и белорусское, и испанское гражданство.
Руслана Моисеенко, переехавшая из Белоруссии в Испанию в 2001 году, пять лет назад лишилась сына – его отобрали социальные службы. С тех пор мать пытается добиться справедливости и вернуть ребенка.
Матери разрешали видеть сына только по девять часов в месяц. В интернате посадили на сильные препараты — психотропы. Пять лет борьбы за сына, выполнение всех условий, но, нет, соцслужбы Испании не возвращают ребенка матери.
Моисеенко несколько лет назад решила развестись с мужем из-за разногласий. Она работала и имела сбережения, так что решила выкупить у банка квартиру – это та квартира, которую взяли в ипотеку и не смогли закрыть кредит. Семья супруга обратилась в социальные органы и потребовала забрать ребенка (ему в 2018 году было 9 лет), родственники в течение года жаловались, но это не приносило результатов. Все поменялось, когда сама мама обратилась в соцорганы за помощью.
Руслана рассказывает, что после покупки квартиры не могла в нее въехать из-за других жильцов. Она попросила соцработников помочь в общении с ними, а те решили отобрать ребенка, аргументируя это конфликтами в семье, необходимостью проведения ремонта в квартире и неухоженностью ребенка.
Моисеенко отмечает, что развод прошел довольно мирно, а что касается неухоженности, то на одной странице решения говорится, что мальчик грязный, а на другой – что он сам справляется, и с гигиеной у него все хорошо.
Еще одна претензия соцорганов к матери – она заставляет его заниматься музыкой. Мальчик имеет хорошую успеваемость и ездил с мамой в белорусскую консерваторию, а еще он занимается плаванием.
Проблемы с жильем Руслана попыталась решить с помощью съемной квартиры, но и к ней у органов нашлись претензии – от состояния стен до тарелки с виноградом на столе.
В итоге мальчик оказался за 60 км от матери в приюте. За два месяца, по словам мамы, он похудел на 12 кг, принимал «наркотики», лечился от СДВГ без постановки диагноза, стал менее активным и спал на уроках, иногда к нему применяли физическую силу, когда он просился домой. От нервов у мальчика развился дерматит.
По мнению Русланы, соцорганы забирают ребенка не для того, чтобы ему помощь, а для того, чтобы заработать: в месяц на содержание одного ребенка выделяется четыре тысячи евро, а также начисляется разовая выплата в 40-70 тысяч.
Моисеенко продолжает ходить по судам. С сыном она видится девять часов в месяц и отмечает, что он начал курить и пить. Чтобы решить проблему, женщина обратилась к главе венского Европейского информационно-правозащитного центра Гарри Мюррею.
